«НОВАЯ ТЕОРИЯ, ПОДОБНО СТАРОЙ, НАЧИНАЕТСЯ С ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ, ЧТО, НЕСМОТРЯ НА ОБЩИЙ ПОКОЙ ВО ВРЕМЯ СНА, »

Новая теория, подобно старой, начинается с предположения, что, несмотря на общий покой во время сна, определенные энергии психики остаются активными, по крайней мере в периоды снов — то есть во время работы сновидений. Именно эти энергии инициируют сновидение. Они или, если более точно, связанные с ними психические представления составляют латентное содержание последующего сновидения. Это латентное содержание вытекает из инстинктивных дериватов ид, с одной стороны, и из впечатлений и забот предшествующего дня — с другой. Пока все это намзнакомо. Однако, когда мы оставляем вопросы инициации сновидения и его латентного содержания и вместо этого обращаемся к работе сновидения, новая теория обнаруживает некоторые существенные отличия от своей предшественницы.

Если быть конкретным, то новая теория предполагает, что связанная с латентным содержанием сновидения психическая энергия активирует различные бессознательные функции эго и суперэго, точно так же, как это может происходить в бодрствующем состоянии. Некоторые из функций эго способствуют инстинктивным энергиям и направляют их на удовлетворение. Другие функции эго, называемые нами защитами, противостоят только что упомянутому удовлетворению, действуя в соответствии с требованиями суперэго. В скобках можно добавить, что инстинктивное удовлетворение, характерное для сновидения, — это удовлетворение в воображении, то, что Фрейд назвал «галлюцинаторным исполнением желания». Однако иногда может наблюдаться также и соматическое удовлетворение: сексуальный оргазм.

Продолжим наше описание работы сновидения. Взаимодействие инстинктов (ид), функций эго и требований и запретов суперэго не всегда оказывается настолько простым, как мы только что описали. Например, защиты (функции эго) могут быть направлены как против требований суперэго, так и против побуждений (инстинктов). Кроме того, иногда, требования суперэго могут выступать совместно с импульсами ид: например, с садистским или мазохистским. Поэтому наша теория предполагает, что работа сновидения состоит из взаимодействия ид, эго и суперэго. Это взаимодействие может быть довольно простым или крайне сложным. В любом случае, его конечным результатом является манифестное (явное) содержание сновидения — то, что спя­щий сознательно воспринимает во время сна.

Я хотел бы подчеркнуть, что представленное описание работы сновидений существенно не отличается от нашего понимания способа функционирования психического аппарата в состоянии бодрствования. Есть основания предполагать, что в состоянии бодрствования сознательные мысли, идеи, фантазии также являются конечным результатом компромисса, взаимодействия, инстинктивных сил, функций эго и требований и запретов суперэго. Это то, что подразумевается под принципом «множественного функционирования» — термин, впервые введенный Велдером (Waelder,1936). Разумеется, представление о формировании компромисса в психоаналитические теории психического функционирования ввел Фрейд. Он очень рано осознал, что истерические симптомы фактически представляют собой копромисс между удовлетворением сексуального желания и самонаказанием за позволение удовлетворить запретное желание; одновременно само желание не допускается в сознание подавлением. Однако тот факт, что тенденция к формированию компромисса между ид, эго и суперэго столь же характерна для нормального психического функционирования, как и для невротического симптома, получил несомненное признание лишь много лет спустя. Можно добавить, опять же в скобках, что полное значение принципа психического функционирования до сих пор часто упускается из виду. Сознательная фантазия, мысль, действие, а тем более симптом никогда не бывают чистой защитой, самонаказанием или удовлетворением влечения

С точки зрения психоаналитической методики, может оказаться уместным привлечь внимание конкретного пациента к той или иной из нескольких, только что упомянутых детерминант. Однако необходимо ясно понимать, что все наблюдающееся в сознательной психической жизни любого человека, будь то пациент или нет, представляет собой результат взаимодействия различных сил и тенденций психики, сил, которые самым выгодным образом распределены по категориям ид, эго и суперэго.

Таким образом, пока мы постулировали, что во время сновидения, так же как и в психической жизни в бодрствующем состоянии, инстинкты побуждают психику пойти на формирование компромисса. Другими словами, принцип множественного функционирования столь же действенен во время сновидения, как и в бодрствующем состоянии. Тем не менее, известно, что конечным результатом взаимодействия конфликтующих и действующих совместно тенденций ид, эго и суперэго при бодрствовании является не сновидение. Сновидение появляется, только когда человек спит. Каким образом можно объяснить это отличие?

Наш ответ заключается в следующем: 1) во время сновидения происходит регрессивное изменение многих функций эго; 2) аналогичное регрессивное изменение во время сновидения наблюдается и в функционировании суперэго; 3) инстинктивные желания и фантазии, проистекающие из ид, в сновидении играют большую роль, чем в большинстве психических явлений взрослого человека в бодрствующем состоянии. Каждый из этих пунктов мы обсудим поочередно.

Во-первых, касательно регрессии функций эго во время сновидения мы должны предположить, что она является следствием состояния сна (Фрейд, 1917). Ничего большего в настоящее время мы сказать не можем. Однако очень многое может быть сказано путем описания характера регрессивных изменений и их последствий. Давайте начнем с того, что определим, насколько это возможно, какие регрессивные изменения характеризуют функции эго во время сна.

В любой перечень регрессивно изменяющихся во время сна функций эго мы, несомненно, должны включить тестирование реальности, мышление, язык, защиты, способность к интеграции, чувственное восприятие и регуляцию моторики. Некоторые из них пересекаются, другие можно разделить. Начнем с исследования реальности. Нас интересует аспект, связанный со способностью отличать то, что воспринимается из внешнего мира, от того, что является ре­зультатом происходящего в своей собственной психике: способность отличать факт от фантазии. Говоря в общем, сновидец не способен к этому. Его способность тестировать реальность, отличать раздражители из внешнего и внутреннего мира регрессировала до стадии, характерной для младенчества — того времени жизни, когда такое невозможно. Обычно следы этой стадии сохраняются до позднего детства, пример тому — склонность ребенка принимать свои фантазии за реальность, по крайней мере на протяжении игры. Крайним примером такой тенденции можно назвать воображаемого приятеля. Довольно часто маленький ребенок на протяжении многих месяцев и даже лет имеет воображаемого товарища, настолько же реального и настоящего для ребенка, как любой объективно существующий в его окружении человек. Для взрослого сновидца сознательные результаты работы сновидения — то есть образы манифестного содержания — так же реальны, как фантазии наяву (по типу вышеупомянутой) для маленького ребенка. У сновидца функция тестирования реальности регрессировала до стадии раннего детства.

Так как мышление и использование языка весьма тесно связаны, для удобства мы можем рассматривать их вместе. Существует множество проявлений регрессивного изменения этих функций во время сновидения. Например, сновидец имеет склонность мыслить так, как делает это ребенок: конкретными сенсорными образами, обычно визуальными, — а не посредством слов, как характерно для мышления взрослого человека в бодрствующем состоянии. Эта регрессия объясняет тот факт, что большинство сновидений состоят из визуальных образов. Сновидение — это то, что сновидец видит во сне. Следует помнить, что первоначально Фрейд (1900) объяснял эту отличительную черту сновидений, постулируя необходимость возможности пластичного представления как одного из атрибутов работы сновидения. Вдобавок к мышлению зрительными образами, сновидец регрессивно обращается со словами и речью. В работе сновидения, так же, как и в детстве, наблюдается ясно выраженная тенденция играть словами и приравнивать сходно звучащие слова. Аналогично, ясно выраженная регрессия существует и в других аспектах мышления. Работа сновидения полна намеков, противоположностей, представлений целого частью или части целым. Одним словом, работа сновидения характеризуется тем типом процесса мышления, что доминирует в детстве; в психоаналитической литературе он называется «первичным процессом мышления». В особенности работа сновидения отличается использованием символов в психоаналитическом смысле этого слова.

И наконец, как отмечал Фрейд, в этом состоянии значительно искажена или отсутствует реалистическая позиция по отношению ко времени, пространству и смерти, а также обычные требования взрослых к логике и синтаксису. Все эти отличия можно отнести на счет регрессивного изменения различных аспектов эго-функций языка и мышления. В каждом случае мы можем видеть, что психика сновидца функционирует примитивным, или инфантильным образом.

Интегрирующая функция эго также регрессивно изменяется во время сна. Фрейд еще в самом начале своих исследований заметил участие этой функции в работе сновидения и в то время определял ее как тенденцию к вторичному пересмотру. Однако, несмотря на множество исключений, сновидения, как правило, не являются согласованными и интегрированными в отношении своих различных составных частей примерно до той же степени, что мы обычно ожидаем от мыслей в бодрствующем состоянии или даже от снов наяву. Сновидец, подобно ребенку, в меньшей мере озабочен целостностью и согласованностью, чем взрослый человек в бодрствующем состоянии, даже несмотря на то, что интегрирующая функция эго, как отмечал Фрейд, действительно играет определенную роль в формировании сновидения. Одно из самых поразительных изменений в функционировании эго во время сновидения и одно из самых важных для клинической работы — это ослабление защит эго. Фрейд связывал это ослабление с отсутствием подвижности во сне: так как действие невозможно, желания не так опасны. Однако представляется вероятным, что здесь вовлечено нечто большее, чем реалистичная оценка сновидцем защитной значимости своей собственной неподвижности во время сна. В действительности ослабленное противостояние сновидца собственным инстинктивным желаниям напоминает ограниченные защитные возможности эго маленького ребенка. Если это сходство значительно, то ослабление защит эго во время сновидения следует считать, по меньшей мере отчасти, регрессивным изменением защитных функций эго.

И наконец, как мы знаем, эго-функции сенсорного восприятия и регуляции моторики также существенно изменяются во время сна. В случае этих двух функций, однако, не так ясно, что наблюдающиеся изменения — это результат регрессии. Вероятно, они вызваны, скорее, ослаблением или приостановкой этой конкретной функции эго, чем регрессией к способу функционирования, характерному для младенчества или раннего детства. Во всяком случае изменения в этих конкретных функциях эго представляют для нас меньший интерес, чем другие, так как они не кажутся непосредственно задействованными собственно в работе сно­видения или прямо на нее влияющими. По этой причине нам нет необходимости особенно детально их обсуждать.

Другой аспект ослабления и регрессии эго-функций во время сна состоит в том, что их степень в отношении какой-нибудь отдельной функции может значительно варьировать от сновидения к сновидению и от одной части сновидения к другой. Этот факт не должен вызывать удивления у аналитиков, привыкших наблюдать свидетельства таких изменений ежечасно изо дня в день у своих пациентов. Работа сновидения может регрессивно использовать невербальное, образное мышление в одной своей части, тогда как характерные для зрелого психического функционирования словесно оформленные мысли появляются в другой. Они могут появляться в манифестном сновидении одно­временно. Важно помнить это при интерпретации сновидений в своей клинической практике. Для удовлетворительного понимания латентного содержания сновидений получить ассоциации пациента с мыслями, выраженными в сновидении вербально, настолько же важно, как получить его ассоциации с образными или другими сенсорными элементами манифестного сновидения. Нельзя игнорировать элемент манифестного сновидения только потому, что он вербальный, а не образный.

Кроме того, из подобных наблюдений за функционированием эго можно заключить, что работа сновидения, так же, как и процесс мышления в состоянии бодрствования, характеризуется одновременным взаимодействием зрелого функционирования эго и примитивного или инфантильного функционирования эго: употребляя более знакомые, хотя и менее правильные, термины, можно сказать, взаимодействием первичного и вторичного процесса мышления. Только в состоянии бодрствования наблюдается тенденция к превалированию более зрелых форм эго-функционирования, тогда как в работе сновидения преобладают менее зрелые формы функционирования эго; по крайней мере, они более заметны и более важны, чем обычно в бодрствующем состоянии. Из всех этих соображений ясно, почему психические явления, с которыми сновидения связаны теснейшим образом, — это те явления, где существенную роль играет эго-функционирование примитивного, или инфантильного типа: невротические или психотические симптомы, парапраксисы и такие явления, как сны наяву, остроты, мечты и так далее.

Ключевые слова: новая, теория, подобно, старой, начинается, предположения, несмотря, общий, покой, время, определенные, энергии, психики, остаются, активными, крайней, мере, периоды, снов, есть, время, работы, сновидений.

Скачать zip - Новая теория, подобно старой, начинается с предположения, что, несмотря на общий покой во время сна, - zip. Скачать mp3 - Новая теория, подобно старой, начинается с предположения, что, несмотря на общий покой во время сна, - mp3.